Дорогие друзья!

Обстоятельства не позволили нам, Ольге Николаевне и Вашему покорному слуге, разделить с Вами тепло и светлую грусть этой встречи.

Практически всё, связанное с памятью о Борисе Николаевиче, очень значительно. Значительно и по причине яркой его самобытности и многогранного таланта, и по счету годам совместной работы. Я впервые познакомился с Б.Н. Вепринцевым в 1971 году, когда пришел в его лабораторию для выполнения дипломной работы. С того времени мы проработали бок о бок без малого двадцать лет, и, если память не изменяет, 9 лет из них я был его заместителем по Лаборатории биофизики нервной клетки.

Поэтому так трудно в ограниченном слове сосредоточить хоть сколько-нибудь состоятельный охват его деятельности, воспоминаний о нем как о человеке. Не стоит даже и претендовать. Тогда и остается только что обратиться к каким-то отдельным ярким фрагментам.

Запал в память такой эпизод из нашей совместной научной деятельности. Борис Николаевич настойчиво предлагал мне, по защите кандидатской, заняться рациональной классификацией рецепторов веществ. Эту классификацию в ее законченной форме он видел как аналог таблицы Д.И. Менделеева. «Периодичность» же рецепторов он предлагал выявлять изучением и сопоставлением, наряду с функциональными фармакологическими свойствами рецепторов. Идея огорошивала своим размахом: по некоторому раздумью можно было заключить, что подобная задача тянет на хороший Институт, человек так на 500−600. Где уж тут притулиться одиночке — мнсу! И тем не менее в этом предложении усматриваются очень характерные черточки профессора Вепринцева как ученого. Во-первых, за повседневным копанием в мелочах не утратить видения «большой картины». Во-вторых (жаль, что я с опозданием понял это!), браться только за Большие Проекты. Если браться за то, что легко решается, стоит ли тогда заниматься этим? И можно ли вообще называть это наукой?

Отдельное слово мне хочется сказать об удивительном чутье, наитии Бориса Николаевича в подборе кадров. Рискуя незаслуженно похвалить и самого себя, позволю себе в который раз изумиться, насколько талантливый, творческий и продуктивный состав лаборатории был собран Вепринцевым! Нет надобности перечислять персоналии — многие из сотрудников «коренной» Лаборатории биофизики нервной клетки (конечно было еще и «раньшее» название, запамятованное мною!), вероятно, присутствуют сегодня в зале. «Вепринцевцы»! Это имя гремело и было на слуху не только в «Биофизике» и по Пущину. Лаборатория была весьма соревновательна в области культивирования нервной ткани, оригинальных разработок в области научного приборостроения для клеточных исследований, биофизики нервной клетки. Уместно отметить, что только во второй половине 70-ых акад. П.Г. Костюк не без усилий (и не без нашей же помощи!) склонил пальму первенства в биофизических исследованиях на нервных клетках в свою пользу. Об этих и других аспектах деятельности Бориса Николаевича Вепринцева и его лаборатории будут много и более обстоятельно говорить сегодня Екатерина Анатольевна Вульфиус, Эдит Николаевна Гахова, Лариса Сергеевна Бочарова, Ольга Михайловна Жерелова, Марина Александровна Костенко, Игорь Викторович Крастс, Николай Константинович Чемерис — сотрудники (но далеко не все!) той самой легендарной «Вепринцевской»!

О значительном научном наследии проф. Б.Н. Вепринцева прямым текстом говорит существование четырех подразделений и научного направления криоконсервации генетических ресурсов.

Безусловно, конференция Памяти Бориса Николаевича — это событие Большой Важности для всех нас, кому посчастливилось знать его, работать с ним, считать его своим Учителем. И мы с Ольгой Николаевной от всего сердца желаем ей состояться, как было задумано!

Примечание. Этот текст был прислан Ильиными на конференцию, посвященную 75-летию
Б.Н. Вепринцева, которая проходила в ИТЭБ РАН 24 апреля 2003 г.